- Мы встретили их на реке Китой. Подходят к нам и спрашивают: «У вас есть карта этого маршрута?» Мы показали им карту. «Как, здесь пороги? А мы решили, что дальше будет спокойная вода». А дальше по Китою шли самые сложные пороги и даже водопад. Бобин был вне себя…
Есть в областном совете по туризму и экскурсиям МКК – маршрутно-квалификационная комиссия. Она имеет право выпускаюсь на категорийные маршруты только подготовленные группы, испытанных людей. Ведь категории – это как классы: сходил «единичку» – идешь в «двойку», прошел «двойку» – «тройка» маячит впереди. Когда-то ещё доберешься до высшей категории сложности!
Ну а если я не хочу быть первоклассником, не хочу подчиняться никакой МКК, а хочу сразу залезть на самую высокую гору, спуститься по самой бурной реке?
Есть такие нетерпеливые. Вроде тех, что встретились в Саянах Николаю Егорову и его друзьям. Из беспечность порой граничит с самоубийством.
А если всё-таки наплевать на МКК, в один прекрасный день собраться и махнуть куда-нибудь на Уду или Оку Саянскую, без касок и спасжилетов оседлать какую-нибудь горную реку? Риск – благородное дело!
Да: благородное, но не когда на салазках съезжают с Большого трамплина. Такие стихийные группы туристы называют «дикарями».
Вот почему я с таким интересом слушал рассказ о группе кандидата в мастера спорта СССР Вячеслава Николаевича Бобина, которую вполне можно назвать образцом организованности, дисциплинированности, туристского профессионализма. Рассказывал Николай Егоров – ассистент химфака ГГУ, досыта «поплясавший» этим летом на ревущих порогах Башкауса и Чулышмана. У каждой из этих алтайских рек – шастая, высшая категория сложности. В этом году группа Бобина прошла по ним отлично – без травм, полностью уложившись в график. Было всё – и риск, и опасность. Но риск – умный, опасность – взвешенная тысячу раз.
- Начать с подготовки к путешествию. Бобин готовится к нему больше года, подолгу думает над каждой фамилией, некоторым просто отказывает. Снаряжение? Гидрокостюмы, спасжилеты, рюкзаки, плоты и катамараны – всё делаем своими руками, кроме разве что мотоциклетных шлемов и хоккейных щитков. С собой ни одной консервной банки не берём. Мясо – только в сушёном виде: прокручиваем через мясорубку, потом просушиваем на сковороде. И всё равно рюкзак весит 50 килограммов. Однажды я чуть не выкинул свой фотоаппарат – так устал. Бывает, с утра до вечера таскаем мешки, а плывём десять минут. И самую тяжёлую работу всегда берёт на себя Бобин. Знаете, что такое гребь? 8-метровое весло. Такие вёсла стоят спереди и сзади плота, у передней греби становятся обычно самые крепкие. Удар о камень – и 80-килограммовое весло сгибается, словно прутик, и распрямившись, может выстрелить, как из рогатки.
Так вот, Бобин вырезает гребь в один день. (Кстати, в группе родилась так называемая «горьковская подгребица» - приспособление, популярное у туристов-водников других городов.)
Шли мы на плоту и двух катамаранах. Это тоже тактика Бобина. Почему удобна такая комбинация? Надувные юркие катамараны служат как спасательные круги, на них легче выловить человека в случае аварии.
- А приходится купаться?
- Конечно. Ледяная ревущая вода сразу же начинает тебя раздевать: отстёгивает шлем, снимает очки, щитки. Но в этой группе, с этими людьми я всегда спокоен: что бы ни случилось – вытащат.
Правда, когда я только пришёл в группу, они давали мне жёсткие уроки. Ну, представляете, к вечеру вылезаешь на берег мокрый, замёрзший, усталый. Единственное желание – переодеться в сухое. Однако сразу понимаешь: переодеваться – плохой тон. Ведь все остальные, тоже мокрые и замёрзшие, таскают дрова, разводят костёр, ставят палатку. И уж когда всё сделано и чаёк кипит на костре, можно бы и расслабиться, - тогда наши старшие «аксакалы» - Бобин, Гурин, Частов – начинают самую тяжёлую работу: они делают надью.
Мы, когда идём целый день под проливным дождём, только о ней и мечтаем: три бревна, которые горят всю ночь, что-то вроде камина. Для неё нужно найти в лесу сушины, ель или кедр, свалить их, распилить на брёвна.
А когда все собираются вокруг надьи, оказывается, что у Бобина есть в рюкзаке два килограмма чая, о которых никто не знает. То есть считается, что у него рюкзак, как и у всех, 50-килограммовый, а на самом деле он гораздо тяжелее.
- Подождите, Николай. Ведь у нас разговор о технике безопасности…
- А я и говорю о технике безопасности. Психологической безопасности. Ведь группа оказывается порой в экстремальных ситуациях и здесь психологическая несовместимость может оказаться страшнее подводного камня. Тут многое зависит от руководителя. Помню Туданский каскад на Чулышмане. Мы были уверены, что его пройдём, а Бобин говорит: «Нет». Если бы не его авторитет, дело бы до скандала дошло. Потом я узнал, почему Бобин не пустил нас в порог: он почувствовал, что кто-то из группы не уверен в себе.
…Двадцать лет ходит в походы инженер Вячеслав Николаевич Бобин. Для него это и спорт, и отдых. И ещё работа, результат которой – отшлифованные километрами и перекатами человеческие характеры. Ведь берёт он с собой в поход в основном молодых.
А ему уже за сорок, но фору даст любому. 50 км на лыжах каждую субботу – это его зимняя норма. Летом – более 10 км каждое утро, и не трусцой, а на всю катушку. Ему под стать и другие члены группы – Александр Частов, Валерий Гурин, Александр Здобнов, Владимир Молочков. И вот эти люди, цвет горьковского туризма, обошли стороной Туданский каскад!
Да, обошли. И в этом их заслуга. Нет, безумству храбрых здесь славу петь не стоит. Риск должен быть разумен, авантюризм хорош для приключенческих романов. Горные реки – не место для прогулок.
Юрий Немцов